Весть о зарождении новой жизни совсем не так однозначно воспринимается сегодня, как это должно быть. Должна – радовать и заставлять сердце сжиматься в предчувствии будущего
материнства.
Однако на деле во многих и многих сердцах ежедневно звучит вопрос о том, сохранять ли жизнь ребенку. И когда его задает себе женщина в возрасте, уже вырастившая несколько детей, или женщина, недавно родившая и имеющая сложности со здоровьем, или женщина, у которой нет супруга, – это одно. Они – взрослые. Совсем другое – когда этот вопрос встает перед школьницей. Он заставляет ее холодеть от ужаса и оставляет только одну настойчивую мысль: стереть этот эпизод из жизни, чтобы следов не осталось. Девочка уверена, что всё можно исправить. Можно отмотать жизнь назад и попробовать еще раз, заново. С этим идет она к матери, без которой в силу юности ничего предпринять не может.
А что мать? Что чувствует она в этот момент? Перед ней проносится ближайшее будущее: мальчик, которому до мужа еще расти и расти, учителя, у которых волосы встанут дыбом, неполученное среднее образование, истерзанная беременностью и переживаниями психика дочери, подорванное здоровье, нежеланный ребенок и не сложившаяся на все оставшиеся годы личная жизнь. И некуда спрятаться от едких взглядов. Загубленная жизнь любимой дочери. Это невозможно понести.
Наверное, есть те, кто цинично относится к аборту. Как к обычному делу. Но все-таки таких меньшинство. Решение об аборте для взрослой женщины – всегда мучительно. И не дай Бог ни одной женщине оказаться в ситуации, когда к ней придет ее молоденькая дочка и скажет, что беременна и что решила сделать
аборт. Перед женщиной встает выбор: поддержать решение дочери и погубить внука? или заставить родить, сохранить жизнь и позволить этим внезапно ворвавшимся к ним в дом обстоятельствам сломать жизнь дочери? Оба эти решения – страшные. А третьего она, уже бабушка еще не родившегося малыша, не видит.
Эти мысли и приводят матерей с их девочками в клиники, где вопрос с «вычеркиванием эпизода» решается с разной степенью быстроты. С разной степенью быстроты, но не с разной степенью успеха. Успеха тут быть не может. И если дочь еще не понимает этого и может чувствовать какое-то облегчение, то мать – всё понимает. Ничего уже не вычеркнешь, ничего не переиграешь. И как это аукнется через несколько лет для дочери – еще неизвестно.
Женщины, приводящие своих дочек на аборт, бодрятся. Стараются выглядеть твердо. Но никто из них не кровожаден. Никто не желает вреда другому. До этого края их доводит безвыходность ситуации. Отсутствие выбора. Возможность выхода из положения только двумя путями, оба из которых ужасны. И женщина готова понести тяжесть греха аборта дочери, стать соучастницей, пожертвовать своей собственной нравственной чистотой ради родного и любимого человека: своего дитя.
Но как же так получается, что женское сострадание к своему ребенку, женская
жертвенность и способность нести чужие тяготы – оказываются причиной убийства человека? Так не должно быть, это неправильно. Женщины, вслед за Евой, в очередной раз обманываются и попадаются на уловку диавола. Он в очередной раз всё перепутал на весах их сердца. А они в очередной раз позабыли, что у него человек никогда не будет в выигрыше, и согласились выбирать из им предложенных вариантов.
В случае с беременностью несовершеннолетней дочки ограниченность этих вариантов – ошибочна. Не надо никакого выбора между дочерью и внуком. Нет чаш весов, где они по разные стороны. Потому что на деле на одной чаше – смерть двоих, на другой – жизнь двоих. Или оба живут, или оба погибают. Не может умерщвление ребенка быть по одну сторону с жизнью, как это женщине представляется. В чем же причина заблуждения женщины? В немощности природы? В невнимательности? В нетвердом уповании на Бога? Наверное, всего понемногу. Но важнее поиска причин – разобраться в самих заблуждениях.
Первое, что искусно прячется, – это факт убийства
Первое, что искусно прячется от трепещущей души той женщины, которой дочь принесла весть о ребенке, – это факт убийства. Она искренне выбирает, кому помочь, чью жизнь поддержать. Но ребенку, кроме нее, никто не угрожает. Его достаточно не трогать. Это совсем не та ситуация, когда врач разрывается между двумя умирающими и понимает, что может спасти жизнь только одного. И если взглянуть с этой точки зрения, то картина будет выглядеть немного иначе: проблемы – не у нерожденного ребенка, у него всё хорошо, а проблемы только у дочери, и при аборте достигается решение этих проблем за счет лишения жизни ее ребенка. Лучше всего развеивается это заблуждение на первом УЗИ, которое матери непременно нужно посетить вместе с дочерью. И опытный врач, эту процедуру проводящий, непременно скажет мягкие слова: «Дайте ребеночку жить, природа сама обо всем позаботится. Если ему не суждено жить – это само случится, без нашего вмешательства. Но если суждено родиться, то он будет расти эти 9 месяцев таким, каким маленькая мама его сможет произвести на свет: в соответствии с ее организмом».
Настойчивая мысль извне внушает: «Бог ушел. В таком деле на Него не обопрешься». Но это не так. Бог не уходит, пока Он нужен
Второе, что заставляет женщину мобилизоваться и найти в себе силы на решение об аборте, – это убежденность в собственном одиночестве: никто, кроме нее, не поможет. Она должна. Как многое, что она делала в жизни одна: многие-многие принятые решения, часто судьбоносные. В этот раз она тоже сможет. А на самом деле – теперь-то как раз и надорвется. Что бы ни выбрала: сохранить жизнь ребенку или нет – надорвется, если не обопрется на Бога. Настойчивая мысль извне внушает ей, что «Бог ушел. Ушел от дочери, которая в таком юном возрасте грешила, и от нее, это допустившей. В таком деле на Него не обопрешься. И здесь придется обходиться без Него». Но это не так. Бог не уходит, пока Он нужен. Он – Спаситель. Спасать – это Его профиль. Из самых безнадежных ситуаций вытаскивать. Мать не должна брать на себя задачи спасения из жизненных пропастей кого бы то ни было, и дочери в том числе. Она должна положиться на Бога, Его просить о помощи дочери, об устроении ее будущей жизни. А это возможно только в случае отказа от аборта. Даже церковные женщины, те, что частенько бывают в храмах, в моменты такого испытания сознательно не идут в церковь. Но нужно пересилить себя. Как нужно разуму обязательно пройти через процедуру УЗИ до принятия решения об аборте, так нужно душе побывать в храме. Нужно найти в себе силы подойти к иконе
Божией Матери, поднять на Нее глаза и явственно услышать Ее строгое: «Ничего не делай!», чтобы выйти из храма уже без всяких сомнений.
Третий обман, которому женщина поддается: наивная уверенность, что удастся избежать огласки. Конечно, не удастся
И третий, последний обман, которому женщина поддается: наивная уверенность, что удастся избежать огласки. Конечно, не удастся. Кто-то из знакомых, возможно, и не узнает об аборте. Но учителя – узнают. Родственники – с высокой степенью вероятности. До соседей, до друзей и недругов весть дойдет через медсестер и врачей, через несдержанных на язык подруг и друзей молодой пары – юность не умеет хранить секретов. Всплывет всё неожиданно в самый неподходящий момент. И это еще полбеды. Но ведь дочь сама, приходя в будущем к врачам, должна будет говорить, что в ранней юности делала аборт. Должна будет как-то раскрыть это будущему мужу. Это – боль на всю жизнь. А если факт связи девочки с молодым человеком в таком юном возрасте в любом случае будет известен, так в чем же тогда позор? Неужели в том, что родила, а не убила? В том, что пара глаз будет улыбаться бабушке в ответ на ее улыбку вместо страшной записи в медицинской карте? Страх позора – ложный.
Думая о потенциальной возможности своей девочки родить еще школьницей, женщины убеждены, что не переживут подобного. А на самом деле: переживут, причем легко переживут. И потому, что у всех задач есть решение. И потому, что окружающие люди часто гораздо добрее, чем мы о них думаем. До рождения ребеночка школу можно будет продолжать посещать отдельно от класса, после окончания основных занятий. И учителя гораздо мягче относятся к девочкам, которые носят ребенка под сердцем, чем мы себе представляем. После рождения – сделать перерыв в один год, чтобы посвятить его малышу, а затем продолжить обучение, оставляя ребенка в первой половине дня с кем-то из родственников или с няней. Нет средств на няню? Ну, так младенец приходит в этот мир не с пустыми карманами. Появляется новый человек и вносит свои коррективы в жизнь, меняя сотни мелких и крупных ее обстоятельств.
Осуждение родственников? А вы уверены, что оно будет?
Осуждение родственников? А вы уверены, что оно будет? Даже самые суровые из них неожиданно могут сказать будущей
бабушке: «Я-то, глядя на тебя, думала/думал: правда, беда какая! А ребенок – это радость. Столько уже вырастили детей/внуков/племянников, и этого вырастим». Не верите? А фраза вполне реальная, сказанная человеком, от которого в страхе до последнего скрывалось случившееся. А вот еще одна, хитр
осказанная тетушкой, еще, по всей видимости, не утратившей живой связи с мудростью русского народа, который и на такой случай имеет пословицу: «Чей бычок ни прыгай, а теленочек – наш».
Сложно сказать, как так получилось, что тема рождения детей молодыми мамами, мамами-школьницами – чуть ли не запретная. Об этом не пишут почти в прессе, не говорят в новостях, не обсуждают среди знакомых. Но много-много молоденьких девочек ежегодно становятся будущими мамами. Поверив по какой-то причине, что они уже взрослые, они оказываются совершенно не готовы к последствиям взрослой жизни. Они бегут к своим мамам. И взрослые мамы должны помочь молодым сделать правильный шаг. Никакого выбора тут на самом деле нет: только сохранение сразу двух жизней, навсегда связанных между собой. Всё остальное – страшная ошибка, калечащая девочку, калечащая взрослую маму, убивающая творение Божие – беззащитного малыша.
Проблемы – они обязательно будут. Вариантов проблем – десятки, и какие-то из них непременно встретятся на пути. Но, как показывает практика, абсолютно всё – решаемо, абсолютно всё пережитое теряет значение и изглаживается из памяти вместе с первым криком новорожденного. Начинается новый отсчет времени. И сердце у всех-всех: молодых, старых, ссорящихся и поддерживающих, так странно объединившихся в последние несколько месяцев – холодеет уже от иной мысли, от мысли, что этого чуда, испугайся они тогда, могло бы не случиться и что этой беззубой улыбки они могли бы не дождаться. Нужно-то немногое: только зажмуриться и ступить на этот путь, путь рождения ребенка молоденькой мамой. Он непременно будет счастливым.
